«Дон Кихот» Большого достигает высшей точки активности

To read this review in the original English, click here.

Дон Кто? Лучше всего забыть о Сервантесе, когда речь идет о балете «Дон Кихот», особенно о постановке Алексея Фадеечева трехлетней давности, впервые показанной в театре Ковент-Гарден в 2016 г., спустя два месяца после московской премьеры. Сам Дон превращен во второстепенного героя своей собственной истории, в некое слабенькое обрамление сюжета, о котором часто забывают. Вместо всего этого вы наслаждаетесь праздником огненного танца в честь того, что Китри, ослушавшись отца – владельца гостиницы, выходит замуж за мужчину своей мечты, цирюльника Базиля без гроша в кармане (с помощью незадачливого Дона).

Редакция Фадеечева основывается на постановке Александра Горского, предложившего свою трактовку балета Петипа. Спектакль шумит и грохочет и, подгоняемый Павлом Сорокиным из оркестровой ямы, вскоре достигает высшей точки активности. После мимолетного пролога (его вполне можно опустить), в котором Дон Кихот и его оруженосец Санчо Панса отправляются навстречу рыцарским приключениям, мы попадаем на рыночную площадь в Барселоне. Музыка Людвига Минкуса – бесконечная череда трещащих кастаньет и пронзительных соло трубы – почти такая же яркая, что и ослепительные костюмы Елены Зайцевой. Уличные танцовщицы и размахивающие своими плащами матадоры вскоре уже чуть ли не сталкиваются локтями, стараясь отвоевать себе побольше пространства для танца и перещеголять друг друга в экстравагантных ансамблевых номерах. Оркестр Большого театра с видимым наслаждением «вгрызается» в живописную партитуру Минкуса – и как здорово, что все солисты отмечены в перечне действующих лиц и исполнителей.

В первый вечер, открывший серию показов (всего их четыре), Большой выставил много своих ведущих артистов в ролях второго плана. Уверенно наращивавший темп Руслан Скворцов – Тореадор составлял пару с бойкой Уличной танцовщицей – Анной Тихомировой, беззаботно прыгавшей между воткнутыми в пол кинжалами и неистово обмахивавшейся веером. Антонина Чапкина была очаровательной Повелительницей дриад в сцене сна Дона, а Кристина Карасева – энергичной и будоражащей своим напором Мерседес. Исполнители практически пантомимных ролей Алексей Лопаревич и Алексей Матрахов сыграли – первый угловатого Дона, второй – очень забавного Санчо Пансу. Жаль только, что борьба Дона с ветряными мельницами длится так недолго.

Фадеечев напрасно рискнул сделать несколько вставных номеров из музыки Василия Соловьева-Седого: они здесь ни к селу ни к городу, особенно глуповатая джига; хотя Танец с гитарами и дает возможность Вере Борисенковой станцевать ее потрясающее соло с глубокими прогибами спины и игрой на кастаньетах. Другие дополнения, сделанные Фадеечевым, нам знакомы лучше: Фанданго Направника и Цыганский танец Желобинского оба были использованы Карлосом Акостой в его постановке для Королевского балета. Анна Балукова продемонстрировала огненный темперамент в Цыганском танце, подхлестываемая взятым Сорокиным бешеным темпом.

Но «Дон Кихот» – история преимущественно о любовном увлечении. Маргарита Шрайнер – миниатюрная, бойкая и не теряющая самообладания Китри, возможно, не самая кокетливая и озорная из испанских проказниц, но убедительная в своем ироничном подтрунивании. Движения ее стоп – работа абсолютно не на показ – были быстрыми и «компактными», в вариации Дульцинеи в сцене сна Дона пируэты выполнялись ею с точностью часового механизма и вращения в chaîné отличались опрятностью. Игорь Цвирко наделил своего Базиля мальчишеским обаянием и могучим прыжком.

Шрайнер без оглядки бросалась в руки Цвирко во втором акте, и если в первом исполненные ими поддержки были не столь совершенны, то в третьем, когда они танцевали Гран па, от их поддержек просто захватывало дух. Вот за этим и идет публика на этот балет. И Шрайнер и Цвирко не разочаровали: мы получили аккуратную быструю работу ног на пуантах, порхающий веер и точные фуэте – от нее и высоченные двойные sauts de basque – от него. После высокоскоростной коды на самом деле ничего не остается, как тут же закончить балет, к вящему потрясению всего народа. Дело сделано. Дон – не более чем «приложение» ко всей этой истории, – ища одобрения, кивает головой в сторонке.

Марк Пуллинджер

Спасибо редактору сайта Большого театра Наталье Шадриной за предоставленный перевод.